I. Возвышение Зеникета.

Первая война с Митридатом и гражданские междоусобицы в Риме привели к тому, что восточное Средиземноморье стало вотчиной морских вождей, вошедших в историю под названием киликийцев. Античные источники сохранили имена некоторых из них.  В морях между Киреной и Пелопоннесом властвовал Исидор, на западном побережье Малой Азии бесчинствовал Никон, из бухт Крита выходили за добычей миопароны Панара и Ласфена. Но всех их превосходил могуществом, силой и славой Зеникет.
Начав свою карьеру в качестве морского разбойника, Зеникет, воспользовавшись безвластием на южном побережье Малой Азии, решил создать там свое государство. Захватив прибрежный ликийский город Олимп, он сделал его своей столицей, из которой его флоты и войска выходили на завоевания. Благодаря своему расположению, Олимп был практически неприступен. Чтобы добраться до Олимпа по суше, врагам надо было совершить многомильный марш по горам Тавра. С моря вход в него по руслу реки прикрывали высокие скалы, ощетинившиеся сторожевыми башнями. Скалы настолько близко примыкали друг к другу, что с проплывающих кораблей было практически невозможно обнаружить вход в узкую долину, где жили люди Зеникета.

Устье реки, на берегах которой расположился Олимпос, не видно между скал.

Очень быстро Зеникет распространил свою власть на горное побережье восточной Ликии от Священного мыса до границ Памфилии. Его власть признали крупный торговый город Фазелис, Корик, славный своей гаванью и рощей, в которой рос шафран, и Аперии, расположенные в бухте напротив Симены. Скорее всего, под контролем Зеникета были расположенные между Олимпом и Апериями Мира, Лимира и Гаги, хотя источники и молчат по поводу этих городов.
Подчинились Зеникету и горные районы Писидии вокруг Солимы, высочайшей горы, господствующей над Фазелисом (совр. Тахталы-даг), включая земли Ороанды и Кибиры. Жители последней, разгромленные сменщиком Суллы на посту наместника Азии Л. Лицинием Муреной, с радостью примкнули к новорожденному государству.
Помимо городов восточной Ликии Зеникету подчинились и земли Памфилийской равнины, в первую очередь Атталия. Сида, хотя и не вошедшая официально в состав государства Зеникета, с радостью предоставляла порт, доки и рынки его кораблям и торговцам. Контролировал Зеникет и острова Атталийского залива – от Хелидонских на западе, до Элеуссы на востоке2.
Амбиции Зеникета распространялись и на западную Ликию. При нем в подконтрольным ему городах началась чеканка серебра, повторяющая сюжеты монет Ликийской лиги, за одним исключением – легенды монет вместо «(монета) ликийцев» звучали как «(монета) олимпийцев» и «(монета) фазелийцев»3.

драхма Олимпа, отчеканенная в годы правления Зеникета.

драхма Фазелиса, отчеканенная в годы правления Зениктета.

Корабли Зеникета бороздили моря от восточной Италии до западной Сирии, входили в Черное море и дельту Нила.
Особенностью государства Зеникета было то, что он начал строить его на религиозных началах. Происходя с Востока, Зеникет принес в Средиземноморье новый для этих мест культ – митраизм. По словам Плутарха, «пираты справляли в Олимпе странные, непонятные празднества и совершали какие-то таинства; из них до сих пор еще имеют распространение таинства Митры, впервые введенные ими»4. Суровый эсхатологический культ Митры нашел благодатную почву на негостеприимном ликийском побережье.
Наконец, на вершине могущества Зеникет решил примерить на себя царскую диадему. Во время археологических раскопок святилища Додоны был найден стригиль с оракулом, данным додонскими жрецами:
«Царю Зеникету храм Зевса Наоса и святилище Дионы провозглашают:
Будут дела и торговля во все времена безопасны,
Смелой рукою своей пока ты господство удержишь.
В жизни конце ты почет обретешь, чужеземец»5.
Вероятно, именно Зеникета имел ввиду Аппиан, писавший: «Их дух поднимался от получаемой прибыли; уже не считая своего занятия разбоем, они приравнивали себя к царям и тиранам, считали себя большим военным лагерем и полагали, что, объединившись, они будут непобедимыми; они сами себе строили корабли и производили оружие»6.
История возвышения Зеникета и его падения непосредственно связана с историей Рима. Захват им власти в последние годы II в. связан, как представляется, с деятельностью римского пропретора М.Антония. Посланный для обуздания пиратов Киликии, Антоний успешно справился с задачей, разгромив основных властелинов побережья. Однако Антоний не установил никакой твердой власти на очищенных от старых морских вождей территориях, что позволило молодым атаманам занять освободившиеся ниши. Именно концом II в. датирует начало псевдоликийской чеканки Олимпа и Фазелиса Х. Трокселл7.
В начале своего правления Зеникету удавалось, видимо, находить общий язык с римлянами, все активнее действовавшим на юге Малой Азии. По крайней мере, нам ничего не известно о столкновениях Зеникета с римскими наместниками Киликии – Л. Корнелием Суллой и Кв.Оппием.
Вероятно, до начала I Митридатовой войны Зеникет не позволял вторгаться в сферу интересов римлян. Однако начало войны заставило его стать на сторону их великого противника. Несомненно, Зеникет принимал участие в формировании пиратских эскадр, о которых писал Аппиан: «Когда Митридат в первый раз вступил в войну с римлянами и завладел всей Азией… на море допустил морских разбойников, которые вначале плавали, как обычно у пиратов, на небольших и немногочисленных быстроходных судах и грабили; когда же война стала затягиваться, их стало появляться больше, плавали они уже на больших кораблях»8.
Поражение Митридата поставило под угрозу власть его союзников. Сменщик Суллы на посту наместника римского Востока Л. Лициний Мурена совершил ряд походов на юг Малой Азии. Хотя источники не называют прямо Зеникета, мы не сомневаемся, что именно его царство было целью Мурены, планировавшего удар как со стороны моря, так и со стороны суши. Для морской части операции Мурена собрал флот союзных греческих городов. О размахе планируемой операции говорит тот факт, что только Милет выставлял для участие в ней десять военных кораблей9.
Сухопутная армия Мурены направилась в горную часть Ликии против тирана Кибиры Моагета. Неизвестно, был ли Моагет союзником Зеникета, но мы можем предположить это, так как тиран владел окрестностями Солимы, население которых через несколько лет будет воевать на стороне Зеникета против римлян. Тогда удар по Моагету был первым этапом кампании против Зеникета – римляне разгромили союзника пиратского царя и вплотную подступили к его владениям со стороны суши10.
Однако морской этап операции не состоялся. К Мурене прибыл беглый полководец Митридата Архелай, подбивший римского проконсула объявить войну понтийскому царю. Армия Мурены ушла в Каппадокию11 и угроза римского вторжения для Зеникета на время отступила.
После завершения II Митридатовой войны Мурена был отозван. В 80 г. проконсулом Киликии был назначен претор прошлого года Гн. Корнелий Долабелла. Цицерон подробно перечисляет области Малой Азии, на которые распространялась власть Долабеллы – «Милиада, Ликия, Памфилия, Писидия и вся Фригия»12. Это перечисление свидетельствует о том, что основной целью Долабеллы была война против Зеникета – ведь все перечисленные области либо напрямую подчинялись пиратскому царю, либо были ему союзны. Однако Долабелла и его легат – печально известный Г. Веррес – были больше заняты грабежом покорных Риму городов провинции, нежели войной против непокорных. Впрочем, из речи Цицерона мы можем понять, что какие-то боевые действия велись13, но о характере и ожесточенности их ничего не известно. Ясно лишь, что никаких успехов Долабелле добиться не удалось – после возвращения в Рим он был обвинен в вымогательствах М. Аврелием Скавром и приговорен к штрафу в три миллиона сестерциев14.
Новым наместником Киликии с обязанностью вести войну против Зеникета был назначен П. Сервилий, сын Г., внук М. Ватия, консул 79 г.

III. Cursus honorum П. Сервилия Ватии

Публий Сервилий Ватия, младший сын Г. Ватии и Метеллы, внук Метелла Македонского, родился около 135 г. Ранняя карьера его неизвестна. Мы можем лишь предположить, что в конце II в. он был квестором и вошел в сенат. Впервые на страницах истории Ватия появляется в 100 г., когда во время мятежа Сатурнина и Главции он выступил на стороне сената против своего троюродного брата30.
После победы консервативной партии карьера Ватии успешно развивалась. В 90-х гг. он был кооптирован в коллегию понтификов, а в конце десятилетия стал претором. После претуры Ватия был направлен наместником в одну из провинций (вероятно, на Сардинию), где провел несколько лет. В Союзнической войне он участия не принимал, отстаивая интересы Рима в своей провинции. В 88 г. – в год консульства Суллы, когда над Римом грохотали первые раскаты гражданской войны, Ватия вернулся из провинции и при поддержке консула, чьим преданным сторонником являлся, получил от сената разрешение на триумф. 21 октября 88 г. П. Сервилий Ватия стал триумфатором в первый раз, войдя в Рим с торжественной процессией31.
После сложения пропреторского империя Ватия выдвинул свою кандидатуру в консулы, но проиграл выборы. Народ, недовольный походом Суллы на Рим, проигнорировал поддерживаемых им кандидатов (кроме Сервилия Ватии неудача постигла и племянника Суллы М. Нония Суфената) в пользу Л. Корнелия Цинны, в котором видели человека, способного бросить вызов Сулле32. согласился войти в штаб Суллы и был назначен его легатом. Однако весной 87 г., отправляясь в Грецию, Сулла не взял его с собой, оставив контролировать адриатическое побережье от покушений партии марианцев. Впрочем, как и остальные сулланцы, Ватия потерпел неудачу. В Аримине его отряды были окружены войсками М. Мария Гратидиана. Агитаторы Гратидиана распропагандировали легионеров Ватии, и они восстали против полководца, за исключением немногих, перебитых во время мятежа33.  Самому Ватии удалось спастись и, переправившись через Адриатику, присоединиться к армии Суллы.
После возвращения Суллы в Италию Публий Сервилий вновь получил самостоятельное командование и добился значительных успехов, сражаясь против марианцев в Этрурии. В битве при Клузии Ватия нанес сокрушительное поражение армии консула Карбона – на поле битвы осталось 20 000 тел марианцев34.
После победы Суллы Ватия играл важную роль в его правительстве. Хотя он еще не был консулом, он пользовался большим авторитетом в сенате как единственный оставшийся в живых к концу гражданских войн vir triumphales. Поддерживая Суллу, он выступал против триумфа, на который претендовал Помпей за победы в Африке, но позже изменил свое мнение и убедил диктатора дать разрешение на триумф35.
В 79 г. Ватия наконец достиг консульства. Вместе с коллегой Апп. Клавдием Пульхром он осуществил зачистку тех районов Италии, где марианцы еще продолжали сопротивление Сулле. Они подавили восстание в Волатеррах, перебив кавалерией проскрибированных, скрывавшихся в этом городе36.
В год консульства Ватии и Пульхра диктатор Сулла сложил с себя полномочия, удалившись в частную жизнь. Одним из последних распоряжений диктатора было распределение провинций между консулами – Аппий Клавдий получил назначение в Македонию, Публий Сервилий – в Киликию, на войну против Зеникета.

V. Разгром царства Зеникета.

Флот Ватии начал свой путь на восток из Тарента49. Первым серьезным столкновением был морской бой против эскадры пирата Исидора. Миопароны Исидора были быстрыми и маневренными, но римлянам удалось навязать привычный для них бой. Заставив пиратов идти на абордаж, Ватия лишил пиратов преимуществ маневренности и смог разгромить их. Несмотря на успех, римляне понесли тяжелые потери. Флор, описывающий это сражение, пишет, что Сервилий одержал «non incruenta victoria» - не бескровную победу50.
Сражение с Исидором состоялось, видимо, летом 78 г. и стало единственным в эту кампанию. Осень Сервилий должен был провести в Ликии,  посвятив время сбору союзнических войск и кораблей.
Видимо, именно этим объясняется различие в источниках. Цицерон сообщает, что Сервилий «пять лет предводительствовал войском»51, тогда как поздние авторы, восходившие к ливианской традиции, пишут о «трехлетии»52. Примирить эти противоречивые сведения можно, если предположить, что Цицерон писал о сроке наместничества Ватии, а позднеантичные авторы, вслед за Ливием, - о сроке ведомой им войны.
В конце 78 г. штаб Сервилия потерял самого блестящего своего представителя. Узнав о разгорающемся в Италии мятеже Лепида или, возможно, будучи недовольным медлительностью полководца, Г. Юлий Цезарь потребовал отставку и возвратился в Рим53. Столкновение Цезаря с пиратами состоялось только через три года, причем не в водах, контролируемых Сервилием, но на западном побережье Малой Азии – у острова Фармакуссы54.
Кампания 77 года началась с нового морского сражения – у Хелидонских островов. Именно здесь отличился ликиец Эхмон и, как представляется, именно здесь попал в плен предводитель пиратской эскадры Никон. Впрочем, пленение Никона было кратким, – «разбив оковы», он бежал из римского лагеря к своему царю55.
После очищения моря Сервилий перешел к сухопутной операции. Римляне с боями прошли вдоль ликийского побережья – были захвачены города южной Ликии – Аперии, Мира и Лимира. После этого армия двинулась в восточную Ликию.
Отметим, что римская армия прошла не привычным для нас приморским путем (трасса D400 из Финике в Анталью), а вокруг Солимы (совр. Тахталы). На это указывает Орозий, говоря, что Сервилий спустился к морю praeterea Olympum montem – «обойдя гору Олимп». Как представляется, путь римлян шел от Кумлуджи на север до Алтынъяка, а затем через перевал в каньон Кемера или Гёйнюка. Путь армии описывает Саллюстий, который, впрочем,  сам не был сильно уверен в маршруте Сервилия. Говоря о месте спуска к морю, он сомневается: «Если только не там, где река Клурда стекает с горы Тавра»56.

Каньон реки Гёйнюк

Впрочем, перечисление в источниках захваченных Сервилием городов утверждает нас во мнении, что восточная Ликия очищалась от пиратов Зеникета в направлении с севера на юг. Во всех источниках захват римлянами городов восточной Ликии идет в следующем порядке – Фазелис (севернее совр. Текирова), Корик (севернее совр. Чиралы) и, наконец, Олимп (южнее Чиралы). Исключение составляет Евтропий, который меняет местами Корик и Олимп, но и он ставит Фазелис на первое место57. Путь на юг – к Олимпу – не был усыпан для римлян розами. Видимо, первый приступ к Фазелису, сразу после спуска с гор, оказался неудачным. Именно к этому моменту кампании может относиться фрагмент Саллюстия: «…утомленный, он отступил в Памфилию»58.
Отдохнув в Памфилии (то есть в тех же районах Кемера-Гёйнюка, куда армия Сервилия спустилась с гор Тавра), легионы вновь двинулись на юг. Первый под удар попал Фазелис. Округа города была опустошена, а сам он взят штурмом. Грабеж цветущего торгового города проводился планомерно – все ценности, художественные произведения, скульптуры тщательно описывались квестором. Цицерон, лично читавший финансовый отчет о кампании Сервилия, пишет: «те же статуи и художественные произведения, которые П. Сервилий взялъ изъ неприятельского города, которым он овладел благодаря своей храбрости приступом, взял по праву войны, как полководец,— он привез римскому народу, сберег для своего триумфа и приказал внести в официальную роспись доходов государственного казначейства. Из официального донесения вы можете узнать тщательность этого сановника… в нем записано не только число статуй, но и величина, форма и движение каждой»59.

Развалины Фазелиса

Несмотря на это, мы можем сказать, что Фазелису повезло – он был только разграблен. Следующая цитадель Зеникета – Корик – после штурма была разрушена60. Объяснить это можно долгой осадой – расположенный в труднодоступном месте городок отказался сдаться. По нашему мнению, под стенами Корика римляне провели всю зиму 77 – 76 гг. Судя по фрагментам «Истории» Саллюстия, его осада описывается в двух книгах. Зная особенности расположения материала латинскими авторами, можно предположить, что события 77 г. описывались Саллюстием в конце I книги, а II начиналась событиями 76 г61.
После разрушения Корика римляне подступили к Олимпу. Скорее всего город был окружен как с моря, где после битвы у Хелидонских островов господствовал римский флот, так и с суши. Путь легионов от Корика к Олимпу пролегал в предгорьях Солимы (совр. Тахталы) и описан, как кажется, в сохранившемся фрагменте Саллюстия: «Все окружающие горы подымаются над этим местом мили на две в вышину»62.

Гора Солима (Тахталы-даг)

Город был взят штурмом. Легионеры с боями продвигались вдоль устья реки, по берегам которой в окружении скал, вздымавшихся на высоту 600 метров, раскинулась столица Зеникета. Сам пиратский царь заперся с домочадцами в домах – башнях на акрополе – неприступной скале в северо-восточной части города. Подъем на скалу был возможен только с запада – по крутым ступеням лестницы. С остальных сторон акрополь отвесно обрывался в море.

Акрополь Олимпа

Башня на акрополе Олимпа

Римляне осадили акрополь, но захватить живым Зеникета им не удалось. Видя, что спасения нет, он предпочел позорному плену  славную смерть. Царь пиратов приказал поджечь акрополь и погиб в огне со всеми своими домочадцами63. Так сбылось пророчество додонского оракула:
«В жизни конце ты почет обретешь, чужеземец».
Впрочем, добычи хватало и без царя и его семьи. В плен к Сервилию попало множество пиратских капитанов, в том числе, как кажется, и Никон, бежавший «из оков» после битвы при Хелидонских островах64.
Завершающим этап капании против Зеникета стал захват его памфилийских владений. Римляне, наконец, вышли из горных ущелий на равнину Атталии, которая описана у Саллюстия: «Земля, обильная плодами и фуражом»65. Судя по этим словам, римляне вышли к Атталии летом, в пору сбора урожая. По сравнению с предыдущим этапом кампании, поход в Памфилию оказался для легионов легкой прогулкой – природа была более благожелательной, а сопротивление после гибели Зеникета – минимальным. Вероятнее всего Атталия и другие расположенные на Памфилийской равнине городки сдались без боя.
В Атталии по всей видимости армия остановилась на зимовку, а проконсул Сервилий Ватия занялся, наконец, устройством провинции. Цицерон отмечает, что преторский эдикт Сервилия утверждал законность заключенных соглашений между публиканами и провинциалами, даже если проценты роста превосходили установленные римским законодательством66. Это было стандартной практикой римских наместников, тогда как те из них, которые, как Цицерон, стремились оградить произвол откупщиков, считались исключением и даже, подобно П. Рутилию, подвергались риску осуждения в римских судах67. Сервилию, взявшему провинцию силой оружия и еще не закончившему войну, не было, разумеется, никакой необходимости рисковать своим положением и наживать себе врагов среди влиятельных публиканов. Завоеванные Ликия и Памфилия в полной степени ощутили на себе действие римской поговорки vae victis!
Одновременно с устройством провинции Сервилием, его флот продолжал морские операции. Именно к этому периоду относится захват Элеуссы и, вероятно, набеги на приморские местности Киликии. Элеусса находилась далеко от основного театра военных действий в восточной Ликии, однако Цицерон уверенно называет ее земли «завоеванными Сервилием». Очищение киликийского побережья могло происходить только после разгрома царства Зеникета, но до его похода в Исаврию68.

VII. Триумф.

Так закончился исаврийский поход Сервилия Ватии. В начале 74 г. ему на смену в качестве проконсула Киликии прибыл консул прошлого года Л. Октавий, а общее морское  командование против пиратов (praefectura classis) было вверено претору этого года М. Антонию. Так как провинция была усмирена, Ватия вывел большинство своих войск для участия в триумфе, который состоялся по возвращении в Рим. Отметим, что римляне так же как и мы считали, что Сервилий вел две войны, так как триумф он получил de Cilicibus et Isauricus81. Он так же получил от сената почетное прозвище «Исаврийский» (Isauricus), что позволило ему отказаться от неблагозвучного когномена «Ватия».
В триумфе Сервилия несли статуи и картины, чаши и священные сосуды, взятые из разоренных городов, венки, дарованные ему союзными и покоренными народами и городами, серебро в монетах и слитках82. За трофеями шли пленные вожди пиратов и знатные люди исавров. «Публий Сервилий, - пишет Цицерон, - один захватил живыми больше главарей морских разбойников, чем все его предшественники. Было ли когда-нибудь кому бы то ни было отказано в разрешении и удовольствии взглянуть на пирата, взятого им в плен? Напротив, где бы ни проходил его путь, он всем доставлял это приятное зрелище — вид связанных врагов, взятых в плен. Поэтому зрители стекались отовсюду, причем ради того, чтобы взглянуть на пленных, собиралось не только население тех городов, через которые их вели, но и жители всех соседних городов. А самый триумф Сервилия? Почему он был для римского народа самым приятным и радостным из всех триумфов? Ведь нет ничего более сладостного, чем победа; но нет]более убедительного свидетельства о победе, чем возможность видеть, как связанными ведут на казнь тех, кто так часто внушал людям страх»83.
У. Рэмзи сообщил о том, что в Эфесе были открыты надписи, свидетельствующие о существовании в Эфесе культа «богини Ромы и П. Сервилия Исаврика», посвященного, по его мнению, нашему герою84. Однако, существует обстоятельство, мешающее нам безоговорочно принять это мнение. В 46-44 гг. сын победителя Зеникета П. Сервилий, сын П. Исаврик был проконсулом Азии и провел огромную работу по восстановлению провинции после ущерба, нанесенного гражданской войной. Вероятно, именно ему был посвящен эфесский культ.
В пользу точки зрения У. Рэмзи можно привести тот аргумент, что в большинстве азиатских надписей, безоговорочно посвященных Сервилию – сыну, он называется «Публий Сервилий сын Публия Исаврик»85, тогда как в эфесской надписи нет указания на отца. Впрочем, современное состояние источников не позволяет уверенно принять ту или иную версию.
Авторитет Сервилия, который стал первым после Мария двукратным триумфатором, был в Риме чрезвычайно высоким. Цицерон называл его (наряду с Кв. Катуллом) princeps civitatem («первый среди граждан»)86.
По обычаю победоносных полководцев Сервилий на средства от добычи занялся общественным строительством. К сожалению, нам неизвестно, какие именно «памятники своих деяний» (monumenta res gestarum) 87, возводил триумфатор. Возможно, речь идет о храме или святилище Великой Матери богов, которую он «вывел» из Старых Исавр – не о палатинском храме, построенном в начале II в., но об одном из святилищ Mater Magna - на Священной дороге, в Великом Цирке или на Ватикане88.

VIII. Датировка денариев Л. Коссуция Сабулы.

Через несколько месяцев после триумфа П. Сервилия Ватии Исаврика монетарием Л. Коссуцием Сабулой была отчеканена партия денариев. Датировка этого выпуска вызвала дискуссию среди нумизматов-исследователей. Э. Бабелон относил эти монеты к 54 г. Х.А.Грубер на основании кладовых свидетельств (он привлекал при исследовании клады Ликодии, Палестрины и Оссеро) датировал их 74 г. Э.Сайденхем отнес чеканку к 72 г., но М. Кроуфорд вернулся к датировке Х.А. Груббера89.
М.Харлан, предложивший оригинальную теорию, в соответствии с которой в период 81 – 64 гг. только один монетарий в течении года ставил свое имя на монетах и только один чеканил ежегодно выпуски по решению сената (ex SC), отодвинул время чеканки Коссуция на 70 г90.
Сопоставление данных кладов и исторических источников заставляет нас согласиться с датировкой Грубера – Кроуфорда с уточнением ее периодом конца 74 г – начала 73 г.
Денарии Коссуция отсутствуют в крупнейшем клае Ронкофреддо (ок. 6000 монет) уверенно датируемом 74 г. по монетам квестора Гн. Корнелия Лентула Марцеллина, а также в кладе Фраскароло (ок. 1000 монет), в котором добавляется тип Г. Постумия.
Клады Ликодия, Маккарезе, Лас Сомбланкас, Кёрёшсакаль, Лунча, Нэсэуд, Каштель-Сучурац,  – первые, в которых появляются монеты Л. Коссуция Сабулы. Клад Понтекорво добавляет тип квестора Л. Плетория (ex SC), а клады Коза и Палестрина – тип квестора П. Корнелия Лентула Спинтера (ex SC).
Чеканка Марцеллина несомненно связана с экстренным выпуском для испанских войск, осуществленным по приказу консула Л. Лициния Лукулл после угрожающего письма Помпея. В письме, написанном в конце 75 г. Помпей сообщал, что он потратил не только те средства, которые дал ему сенат для войны в 77 г., но и все свое состояние и заявлял: «если вы не придете мне на помощь, то против моей воли, но после предупреждения с моей стороны, войско, а вместе с ним и вся испанская война, переправится в Италию»91. Угрозы Помпея заставили консулов в начале 74 г. предпринять значительные усилия для сбора войск (было послано два новых легиона) и чеканки денег для испанской кампании92.
То, что выпуск монет квестора Лентула Марцеллина был предназначен именно для Помпея подтверждает тот факт, что этот тип после клада Ронкоффредо надолго пропадает из итальянских кладов, зато часто встречается в кладах Пиренейского полуострова93.
Регулярный выпуск денариев Г. Постумия относится к первой половине 74 г. Это была самая массовая чеканка денариев с 77 г. (монетарий Л. Рутилий Флакк) по 64 г. (монетарий Л. Росций Фабат). Как кажется, выброс в обращение такого объема монет связан с сенатским решением о назначении М. Антония главнокомандующим против пиратов (praefectus classis cum imperio infinito) и чеканке 18 000 000 денариев для строительства флота94.
Чеканка Л. Коссуция Сабулы – хронологически следующий за чеканкой Г. Постумия выпуск денариев. Отметим интересный разброс кладов ближайшего за датой чеканки периода. Сразу после выпуска эти монеты попадают в клады Ликодия, Маккарезе и чуть позже в клады Коза и Палестрина в Италии, а затем пропадают в итальянских кладах до 71 г. (клад Оссеро), после чего встречаются там регулярно. Одновременно с этим на севере Балканского полуострова закладывается ряд кладов, в которых денарий Коссуция – хронологически последняя монета. При этом за исключением единственного клада Каштель-Сучурац (около Сплита) все остальные клады концентрируются в современной Трансильвании.
Как кажется, одномоментное появление в кладах Трансильвании говорит о том, что этот выпуск предназначался в основном для римской армии, отправляющейся на Балканы. Нам известно, что в 70-х гг. Балканский полуостров был ареной перманентной войны, которую вели Г. Косконий, Апп. Клавдий Пульхр, Г. Скрибоний Курион и М. Теренций Варрон Лукулл, пока последний не установил там относительный мир.
В конце 74 или начале 73 гг. Г. Скрибоний Курион вернулся из Македонии и доложил сенату об успешном окончании войны, за что и был награжден триумфом95. Однако вскоре в Рим пришли известия о новом восстании балканских племен и сенат был вынужден направить в Македонию новую армию во главе с консулом М. Теренцием Варроном Лукуллом, не дожидаясь конца консульского года. М. Лукулл разгромил горцев Гемма (совр. Стара-Планина) и живущих между Гемом и Дунаем бессов, взял под контроль греческие города западного Причерноморья и дошел до Дуная в его нижнем течении96. В 71 г. М. Лукулл с армией вернулся в Рим и справил триумф97.
По нашему мнению, именно с походом М. Лукулла связано появление денариев Коссуция в кладах Трансильвании, а с его возвращением в Рим – возобновление их появления в итальянских кладах.
Таким образом, мы можем уверенно датировать выпуск Коссуция концом 74 – началом 73 г.

X. Род Коссуциев.

Род Коссуциев не входил в политическую элиту Римской республики. Первым известным представителем этого рода был знаменитый в свою эпоху архитектор, работавший в Греции. Витрувий в трактате «Об архитектуре» пишет, что «римский гражданин Коссуций» руководил строительством храма Зевса Олимпийского в Афинах111.
Этот храм – один из классических примеров античного долгостроя. Заложенный еще при Писистрате, он стоял почти четыре столетия, пока сирийский царь Антиох IV Эпифан не пожертвовал значительную сумму денег на его строительство. Именно тогда Коссуций возвел целлу, диптеральную колоннаду и накрыл их архитравом. Однако смерть царя и вызванное ей прекращение финансирование остановили стройку, завершенную еще через три века при императоре Адриане. Отметим, что в 80-х гг. I в. после захвата Афин Л. Корнелий Сулла приказал снять часть украшений и употребить их на восстановление храма Юпитера Капитолийского в Риме.

Развалины Олимпиона в Афинах

Надпись, найденная на месте афинского Олимпиона, подтверждает участие Коссуция в строительстве и называет его полное имя – «Децим Коссуций, сын Публия, римлянин»112.
Архитектура и скульптура вообще были семейным занятием Коссуциев. Кроме строителя Олимпиона известны вольноотпущенники Коссуциев – скульптор Афродисий, известный по найденным на Паросе надписям, его коллеги Цердон - автор скульптуры Пана, ныне хранящейся в Британском музее, и Менелай, автор «Группы Людовизи» с Виллы Боргезе.
Другие члены семьи занимались торговлей, как, например, М. Коссуций – один из самых крупных торговцев на Сицилии во времена Верреса, «безупречно честный» по словам Цицерона113, или владельцы Коссуциевых таверн114.

Пан из Британского музея работы Коссуция Цердона

С Коссуцией, «девушкой из всаднического, но очень богатого семейства»115 был помолвлен Г. Юлий Цезарь, пока политическая необходимость не заставила его разорвать помолвку и жениться на дочери Цинны.
Возможно, наш монетарий был братом несостоявшейся невесты Цезаря и именно ему был благодарен за должность монетария – первую публичную магистратуру, достигнутую представителем этого рода. Мы также можем предположить, что Коссуций вместе с Цезарем участвовал в восточной кампании Сервилия Ватии и именно этим вызвано появление на его монетах аллегорических изображений этого похода. К сожалению, современное состояние источников не позволяет нам утверждать это уверенно.
Мы не знаем, как сложилась дальнейшая карьера Л. Коссуция Сабулы — в источниках он больше нигде не упоминается. А вот сын его точно вошел в Курию полноправным членом — сохранилась надпись, называющая среди занимаемых им магистратур квесторскую: Cn(aeo) Cossutio L(uci) f(ilio) An(iensi) / Successino IIIIvir(o) / [iur(e)] dic(undo) quaest(ori) r(ei) p(ublicae) / populus ex aere coll(ato) ob / merita eius / ex s(enatus) c(onsulto)116.

Денарий Коссуция Маридиана

Возможно, сыном Л. Коссуция Сабулы был и монетарий 44 г. Г. Коссуций Маридиан, но, как и во многих моментах, касающихся этого рода, точной уверенности современное состояние источников дать не может.

Отредактировано Sextus Pompey (2014-08-26 16:47:14)

Примечания.

1. Wiseman T.P. Legendary Genealogies in Late-Republican Rome // G&R. 2nd ser. Vol. 21. № 2. (Oct., 1974). P.156.
2. Земли, входившие в состав государства Зеникета, перечисляют Цицерон (Cic. Leg.Agr. II, 50; Cic. Verr. II, 4, 21), Саллюстий (Sall. Hist. I, 127-132; II, 81-86), Страбон (Strab. XIII, 4, 17; XIV, 4, 7), а также поздние авторы – Флор, Евтропий, Орозий.
3. Troxell H. The Coinage of the Lycian League, №№ 42, 47 etc.
4. Plut. Pomp. 24.
5. Peek W. Orakel aus Dodona für den Piratenkönig Zeniketes//  Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik,Bd. 30 (1978), pp. 247-248
6. App. Mithr. 92
7. Mathisen R. The coinage of the Lycian League by Hyla A. Troxell// American Journal of Archeology. 1984, № 4. – p. 616.
8. App. Mithr. 92
9. Cic. Verr. II, 1, 89-90.
10. Strab. XIV, 4, 17.
11. App. Mithr. 64.
12. Cic. Verr. II, 1, 95.
13. Cic. Verr. II, 1, 73.
14. Cic. Verr. II, 1, 97.
15. Inschr. v. Olymp., 329
16. Plin. H.N. XI, 254.
17. Cic. Acad. II, 56, 84f.
18. Cic. Verr. II, 3, 211.
19. Lucil. Sat. XXVIII, 6.
20. CIL VI, 40896a
21. Cic. Prov.Cons. 22
22. Diod. XXXVI, 9, 2.
23. Cic. Verr. II, 4, 147.
24. Plut. Luc. 1. Диодор сообщает, что Сервилий был осужден и изгнан, подобно Лукуллу (Diod. XXXVI, 9).
25. Plut. Crass. 8,2; Oros. V, 24, 1. Sumner G.V. Two Studies in Roman Nomenclature by D.R. Shackleton Bailey// Classical Philology, 1978 № 3. – pp. 162-163.
26. Dio Cass. XXXVI, 4, 1. Broughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. – NY, 1952. -  p. 137.
27. Liv. XLV, 39, 16.
28. CIL VI, 1282.
29. Vell. II, 28.
30. Cic. Rab.Perd. 22
31. Fast.Tr. p.108.
32. Plut. Sull. 10.
33. Gran.Lic. 20.
34. Vell. II, 28; Plut. Sull. 28. Аппиан, однако, говорит о том, что при Клузии армией сулланцев командовал Помпей (App. B.C. I, 92).
35. Plut. Pomp., 14; Front. IV, 5, 1.
36. Gran. Lic. 32
37. Sherwin-White A. N. Roman foreign policy in the East (168 BC to 1 AD). - Duckworth, 1984. – p.157.
38. Ps-Asc. in Caec. p. 109.; Hor. Serm. II, 1, 49; Magie D. Roman Rule in Asia Minor. – Princeton, 1950. – p.1125.
39. Cic. Brut. 237.
40. CIL III, 12318; IG II2, 3218.
41. Ps-Acron. ad Hor. Serm. II, 1, 49,
42. Cic. Flacc. 5, 6, 100.
43. Suet. Caes. 3; Cic. Rab. Perd. 21.
44. Cic. Verr. II, 1, 89-90.
45. Cic. Phil. XI, 33.
46. IGRR III, 607a, 607b, 620.
47. Theriault G., Baker P. Les Lyciens, Xanthos et Rome dans la première moitié du 1er s. a. C. : nouvelles inscriptions// Revue des Études Grecques, 2005, vol. 118. – pp. 351-360.
48. Историграфию вопроса можно посмотреть у Г.Терио и П. Баке: Theriault G., Baker P. Op. cit. pp. 362-364.
49. Sall. Hist., I, 127.
50. Flor. I, 41, 4.
51. Cic. Verr. II, 3, 211.
52. Oros. V, 23, 22; Eutrop. VI, 3.
53. Suet. Caes. 3
54. 50. Suet. Caes. 4; Plut. Caes. 1; Vell. II, 41-42.
55. Cic. Verr. II, 5, 79.
56. Sall. Hist. II, 84.
57. Sall. Hist. I, 127-132, II, 81-82; Strab. XIV, 4, 7; Flor. I, 41, 5; Eutrop. VI, 3; Oros. V, 23, 22.
58. Sall. Hist. I, 128.
59. Cic. Verr. II, 1, 57.
60. Oros. V, 23, 22.
61. Sall. Hist. I, 131-132; II, 81.
62. Sall. Hist. II, 82.
63. Strab. XIV, 4, 7.
64. Cic. Verr. II, 5, 66, 79.
65. Sall. Hist. II, 83.
66. Cic Att. VI, 1, 16.
67. Vell. II, 13. О борьбе с откупщиками Кв. Муция Сцеволы, чьим легатом был Рутилий, см. Diod. XXXVII, 5-6.
68. Cic. Leg. Agr. II, 50
69. См., например, Абрамзон М.Г. Римское владычество на востоке: Рим и Киликия. – СПб, 2005. – с. 66-76.
70. Sall. Hist. II, 85.
71. Абрамзон М.Г. Ук.соч. – с. 70: Ormerod H.A. The campaign of Servilius Isauricus against the Pirates// Journal of Roman Studies, 1922, vol. 12. – p. 48.
72. Абрамзон М.Г. Ук.соч. – с. 71.
73. Ormerod H.A. Op.cit. – p.49-50.
74. Fest. RGPR, 12, 3.
75. Frontin. III, 7, 1.
76.  Sall. Hist. II, 87
77. Val.Max. I, 8, 3; Dion.Hal. XIII, 3; Plut. Cam. 7 (Камилл); Macrob. III, 9 (Сципион).
78. Macrob. III, 9.
79. CIL I, 2954; Hall A. New light on the Capture of Isaura Vetus by P.Servilius Vatia// Akten des VI. Internationalen Kongresses für Griechische und Lateinische Epigraphik. - München 1972. – pp. 568-571; Le Gall J. Evocatio//  L'Italie préromaine et la Rome républicaine. I. Mélanges offerts à Jacques Heurgon. Rome, 1976. - pp. 519-524.
80. Sall. Hist. II, 86.
81. Fest. Brev. 12, 3.
82. Cic. Verr. II, 1, 56; Sall. Hist. II, 86.
83. Cic. Verr. II, 5, 66.
84. Ramsey W.M. Anatolica Quaedam//  The Journal of Hellenic Studies. - 1928, vol. 48, part 1. - pp. 49-50.
85. См. например IGRR IV, 433.
86. Cic. Verr. II, 3, 210.
87. Cic. Verr. II, 4, 82.
88. Plattner S.B. A Topographical Dictionary of Ancient Rome. – London, 1929. – pp.323-326.
89. Babelon E. Description historique des monnaies de la République romaine, vol. 1. – Paris, 1885. – pp.437 (Cossutia 1); Grueber H. A. A catalog of the Roman Coins in the British Museum, vol. 1. – pp.405-406, №№ 3320-3328; Sydenham Ed. The coinage of the Roman Republic. – NY, 1952. - № 790; Crawford M.H. Roman Republican Coinage, vol. 1. – Cambridge, 1974. - № 395/1.
90. Harlan M. Roman Republican Moneyers and Their Coins 81 – 64 BCE. – Citrus Heights, 2012. – pp. 131-135.
91. Sall. Hist. II, 98.
92. Sall. Hist. II, 98; Plut. Luc. 5; Plut. Pomp. 20; App. B.C. I, 111.
93. Harlan M. Op.cit. p. 83.
94. Plut. Luc. 13. Ср. с Sall. Hist. III, 3.
95. Cic. Pis., 44; Eutrop. VI, 5.
96. Sall. Hist. IV, 18-19;  Flor. I, 39, 6-7; App. Ill. 30, a-b; Fest. Brev. 9,3; Amm.Marc. XXVII, 4, 11.
97. Hieron. Chr.177,2.
98. Babelon E. Op.cit. p. 437.
99. Grueber H.A. Op.cit. p.405.
100. Wiseman T.P. Op.cit. p.156.
101. Crawford M.H. Op.cit. vol. I, p.408; vol. II, p. 603.
102. Harlan M. Op.cit. p. 134-135.
103. Plin. H.N. XXXI, 48.
104. Cм., например, Suet. Caes. 6.
105. Strab. XIV, 3, 5.
106. Plin. H.N. V, 100.
107. Apoll. II, 3; Hom. Il., II, 155-212.
108. См, например, денарии Л. Плотия Планка (Cr. RRC № 453/1) и гемму из Капитолийских музеев (Storia e tesori di un'antica civilta. – Rome, 2006. – p. 172).
109. Malal. II, 16-18.
110. Eustath. Comm. Dionys. Perieget.857.
111. Vitruv. VII, Praef. 15, 17.
112. CIA, III, 561.
113. Cic. Verr. III, 185.
114. Cic. Fam. XVI, 27.
115. Suet. Caes. 1
116. CIL IX, 4064.
117. Cic. Verr. II, 1, 56.
118. Cic. Imp.Pomp. 68.
119. Cic. Att. XII, 21,1; Dom. 132; Phil.II, 12.
120. Plut. Caes. 7.
121. Cic. Prov.Cons. 22.
122. Cic. Red.Sen. 25; Red.Quir. 17; Sest. 130.
123. Cic. Fam. I, 1, 3.
124. Cic. Har.resp. 2
125. Cic. Prov.cons. 1-2.
126. Dio Cass. XXXIX, 61.
127. CIL I, 766 a-p.
128. Cic. Att. IV, 9, 1.
129. Ascon.Scaur. 28.
130. Val.Max. VIII, 5, 6; Dio Cass. XLV, 16.
131. Cic Fam. XVI, 23, 2; Dio Cass. XLV, 61.
132. Suda A3213.
133. Hieron. Chron. 184,1.

Благодарю!